Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

LipetskMedia.ru, 16 апреля 2013 г.

Вдовы погибших коксохимиков могут не получить страховых выплат

Комиссия Ростехнадзора не указала в акте расследования, что на НЛМК была авария

2030 просмотров, 1 комментарий, добавлен 17 апреля 2013 года в 02:38

Гибель двух отравившихся парами бензола коксохимиков НЛМК, случившаяся 8 февраля, наделала много шума в городе. К выяснению причин группового смертельного случая на металлургическом комбинате были подключены все контролирующие органы. Независимо друг от друга свои расследования провели Ростехнадзор и Роспотребнадзор.

Поминутно восстановлена хронология событий и выяснены все детали трагедии и её причины. Выявлены виновники происшествия и против них возбуждены административные дела, всех коксохимиков еще раз под роспись проинструктировали о правилах техники безопасности…

А руководство НЛМК официально заявило: «Страховая компания «Росгосстрах» решает вопрос о выплате семьям погибших страховой суммы в размере 2 миллиона рублей каждой и страховом возмещении другим пострадавшим работникам в соответствии с договором страхования гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на опасном объекте».

Вроде бы можно поставить точку и перелистнуть очередную страницу книги смертельных случаев на НЛМК. Если бы не одно но… Аварии-то на комбинате, оказывается, не было. А это значит, что «Росгосстрах» имеет все законные основания не заплатить вдовам.

Что такое авария

Дело в том, что акт расследования, подписанный 13-ю членами комиссии под председательством заместителя руководителя Верхне-Донского управления Ростехнадзора Виктора Долматова, называется не «Актом расследования причин аварии», а актом «О расследовании несчастного случая со смертельным исходом». И в многостраничном документе слово «авария» ни разу не упоминается.

Согласно федеральному закону «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельца опасного объекта за причинение вреда в результате аварии на опасном объекте» Новолипецкий комбинат регулярно платит взносы страховой компании. И в случае аварии должны быть компенсационные выплаты. А раз аварии не было, значит и выплат может не быть.

Не случайно же в проводившую параллельное расследование комиссию Роспотребнадзора был включен главный менеджер отдела продаж корпоративным клиентам дирекции филиала ООО «Росгосстрах» в Липецкой области С. Андропов. И эта комиссия также ни разу не упомянула слово «авария».

А была ли она на самом деле? Да и вообще, что нужно понимать под словом «авария»?

В федеральном законе «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» в статье № 1 черным по белому написано: «Авария – разрушение сооружений и (или) технических устройств, применяемых на опасном производственном объекте, неконтролируемые взрыв и (или) выброс опасных веществ».

Возможно, заместитель руководителя Верхне-Донского управления Ростехнадзора Виктор Долматов не читал принятый Госдумой, утвержденный Советом Федерации и подписанный президентом России закон. Но он обязан на зубок знать приказ № 73 Госростехнадзора России «Об утверждении и введении в действие «Методических рекомендаций по классификации аварий и инцидентов на опасных производственных объектах металлургических и коксохимических производств». Там так же четко прописано, что выброс вредных веществ – это авария.

Выброс или утечка?

Приказ Госростехнадзора члены комиссии читали наверняка и должны были составлять «Акт расследования причин аварии». Но этого не сделали. Почему? Можно предположить, что все 13 специалистов, расследовавших причины трагедии на НЛМК не заметили «выброса опасных веществ», что является одной из классификаций аварии на металлургических и коксохимических производствах. В подписанном ими акте слова «выброс опасных веществ» отсутствуют. В документе говорится только об «утечке» бензола. Утечка – это не выброс, а раз не было выброса, выходит, и аварии не было.

Так что же произошло на НЛМК? Вчитаемся в акт расследования. К сливу сырого бензола из цистерны коксохимики приступили 8 февраля в 10 часов 50 минут, и сразу же ядовитая жидкость полилась на них. Аварийно-спасательная бригада прибыла к месту трагедии в 11.34, то есть 44 минуты спустя. К этому времени трупы успели отнести за здание склада, а старший мастер Владимир Садовничий, надев газозащитный аппарат, затянул прижимной винт сливного прибора цистерны и «утечка бензола прекратилась». Другими словами «опасное вещество» лилась не более 40 минут.

В Липецк с «Алтай-кокса» прибыла ёмкость, залитая почти 62 тоннами опасной жидкости. «После утечки остаток бензола в цистерне составил примерно 20 тонн», - констатируют члены комиссии. То есть, вылилось 42 тонны

А теперь давайте считать. Делим 42 тонны на 40 минут. И узнаем, что каждую минуту из цистерны выливалось по 1,05 тонны бензола. Делим это число на 60 секунд и получаем – 17,5 килограмма. Именно столько ядовитой жидкости выливалось каждую секунду. То есть, почти по два ведра каждое мгновенье. И этот «смертельный поток» комиссия скромно называет «утечкой». И, видимо, не случайно, а, скорее всего, для того, чтобы избежать термина «выброс опасных веществ».

Родина должна знать своих «героев»

Какой резон членам комиссии писать в документе, что аварии не было? Представителям НЛМК, профсоюзов, Госинспекции труда, администрации области и Фонда соцстраха – выгоды никакой. А вот четырем членам комиссии от Ростехнадзора, скорее всего, – есть. Деятельность этой структуры во много оценивается по количеству аварий со смертельным исходом. Если их много, значит, технические инспекторы плохо работают, профилактикой не занимаются. А если таких аварий несколько, руководству Верхне-Донского управления «неуд» ставить нужно, премий лишать, с работы увольнять.

Если же аварий нет, можно считать, что начальники надзорного органа хорошо работают и не зря солидные оклады с премиями из госбюджета получают. Быть может, это и стало главной мотивацией представителей Ростехнадзора, не написавших в акте слов «авария» и «выброс вредных веществ». Назовем их поименно: заместитель руководителя Верхне-Донского управления В. Долматов, начальник отдела по надзору за взрывоопасными объектами по хранению и переработке растительного сырья и транспортированием опасных веществ И. Костылев, начальник межрегионального отдела государственного металлургического надзора, надзора за общепромышленными объектами и государственного строительного надзора А. Власов и госинспектор того же отдела и управления Ростехнадзора С. Коровин.

К чему может привести не зафиксированный на бумаге факт аварии на коксохиме?

Только к одному. «Росгосстрах», по идее, теперь имеет все законные основания не производить страховые выплаты. И чтобы их добиться, придется потратить немало денег на адвокатов и времени на судебные тяжбы, чтобы доказать, что на НЛМК случилась не утечка, а «выброс опасных веществ», а, значит, была и авария.

Будем надеяться, что в Ростехнадзоре внимательно прочитают данную публикацию и исправят «ошибку». А в «Росгосстрахе» проявят добрую волю и, не цепляясь за термины в акте расследования, до копейки перечислят страховые выплаты и семьям погибших, и пострадавшим.

В материале упоминаются: Компании, организации: Государственная Дума Российской Федерации (Госдума РФ) 14997 Росгосстрах, ООО 8554 Персоны: Андропов С.

Ваше мнение об этом материале:

— Ваше имя
— Ваш email
— Тема

Ваш отзыв (заполняется обязательно):

Укажите код на картинке слева:

Установите трансляцию заголовков прессы на своем сайте

 Подробнее »

Получить код для трансляции заголовков прессы »